Интервью с Капитолиной Кокшенёвой о выходе книги П. Е. Астафьева (Журнал «Сибирские огни»)

26.11.2021

В ноябрьском номере журнала «Сибирские огни» вышло интервью Елены Богдановой с главным научным сотрудником Института Наследия Капитолиной Кокшенёвой – научным редактором книги «Избранные произведения. Философия. Психология. Культура» Петра Евгеньевича Астафьева из серии «Классики русской философии». 

Источник: http://www.sibogni.ru/content/preodolet-ziyayushchie-pustoty 

«Преодолеть зияющие пустоты» — такое название интервью дала Капитолина Кокшенёва — известный критик, главный научный сотрудник Института культурного и природного наследия имени Д. С. Лихачева, доктор филологических наук и научный редактор уникальной книги, о которой мы и поговорили. Институт Наследия издал «Избранные произведения. Философия. Психология. Культура» Петра Евгеньевича Астафьева (1846—1893) — классика русской философии.

Петр Астафьев — русский философ-спиритуалист, психолог и публицист из плеяды национальных мыслителей-классиков конца XIX века — родился 7 (19) декабря 1846 года в деревне Евгеньевке Воронежской губернии в богатой дворянской семье.

В 1864 году Астафьев поступил на юридический факультет Московского университета. Уже в студенческие годы Астафьев обнаружил склонность к философии. Окончив университет в 1868 году, Астафьев в течение двух лет пробыл кандидатом на судебные должности, а в 1870 году был зачислен в стипендиаты Демидовского юридического лицея в Ярославле для подготовки к получению профессорского звания. В 1872-м издал свой первый философский труд «Монизм или дуализм» и в течение трех лет читал курс философии права в ярославском Демидовском лицее в звании приват-доцента.

В 1876 году Астафьев оставил лицей и в период общественного оживления, связанного с русско-турецкой войной, занялся публицистикой. В течение двух лет Астафьев занимал должность мирового посредника в Подольской губернии. В этот период он занимается составлением обзоров экономической жизни губернии, сотрудничает с «Киевлянином» — газетой консервативно-монархического направления, издаваемой В. Я. Шульгиным, отцом знаменитого русского националиста В. В. Шульгина.

В 1881 году Астафьев был приглашен М. Н. Катковым на должность заведующего университетским отделением Императорского лицея памяти Цесаревича Николая (так называемый Катковский лицей) и занял в нем кафедру философии, где преподавал гносеологию, психологию, этику и логику. С 1885-го Астафьев при содействии Каткова становится также цензором в Московском цензурном комитете.

В эти годы Астафьев был одним из самых активных участников Московского психологического общества — крупнейшего философского общества России — и сотрудничал с журналом «Вопросы философии и психологии».

По своим общественно-политическим убеждениям Астафьев был идейно близок к «Московским ведомостям» М. Н. Каткова и неославянофильскому кругу журнала «Русское обозрение».

С 1890 года и до последних дней жизни Астафьев трудился приват-доцентом историко-филологического факультета Московского университета.

Астафьев скончался 7 (19) апреля 1893 года в Петербурге в возрасте 47 лет от разрыва сердца.

— Почему «зияющие пустоты»? Вы отсылаете читателя к книге Александра Зиновьева «Зияющие высоты», запрещенной в СССР, в которой критиковалось общество «реального социализма», с оптимизмом поддерживающее миф о светлом будущем — коммунизме?

— Понимая, что такая ассоциация возможна, я, тем не менее, хотела бы этим названием сказать, что в современном культурном и гуманитарном пространстве (как и в обществе «реального социализма») нельзя не заметить серьезных подмен: всевозможные «новые технологии», новые слова от культуры цифры, разросшаяся во все стороны информационность и наше многознание уводят нас все дальше и дальше от понимания друг друга, даже если мы находимся в одном профессиональном поле. Вот эта разнополосица и разноголосица прикрывает часто ту самую «зияющую пустоту», которая очень тревожит. Гуманитарий потерял центр — ему равно нравится Фрейд и Вл. Соловьев, Иван Ильин и Деррида, Пушкин и Бродский. Но я живу и пишу в согласии с иной позицией. Суть ее в том, что только на отеческой (русской) почве может вырасти большой художник и великое произведение. Следовательно, изучение самой «почвы» (ее «питательности» или «отравленности»), национальной природы человека (здоровой, больной, искаженной, способной к выздоровлению, творческой), внимание к философскому фундаменту как основанию понимания себя и своей культуры — просто обязательно для гуманитария.

— Не кажется ли вам, что сегодня уже нет того довольно массового внимания к философии и философам, которое наблюдалось, например, в начале девяностых годов, когда были открыты так называемые религиозные философы, когда все журналы перепечатывали то наследие, в том числе и русского зарубежья, которое было от нас сокрыто: от Солоневича и Тихомирова до Лосского и Бердяева?

— Да, кажется. Массовым было внимание именно к Серебряному веку и его «философским исканиям» в лице Вл. Соловьева, Вяч. Иванова и к русскому зарубежью (Г. Флоровскому, например). Сегодня это внимание явно ослабло. Но давно и упрямо шла иная работа — по возвращению классиков русской философии, которые не были в эмиграции и не являлись деятелями Серебряного века, но среди которых, безусловно, весомо и важно наследие Петра Евгеньевича Астафьева. Он написал свои главные труды в последней четверти XIX века. Чтобы написанное в ту пору обрело жизнь и более-менее широкий круг читателей, исследователей и последователей, нужно время. А его вдруг не стало — не стало потому, что случился октябрь 1917-го и все те русские философы, которые, как Астафьев, любили «больше всего Бога, жену и философию», оказались попросту под спудом. Ну никак не представить себе философа с такими приоритетами на кафедре Коммунистического университета им. Я. Свердлова. Огромный вклад в формирование национального взгляда на философию внес наш современник — петербургский философ Н. П. Ильин, который недавно выпустил монографию о П. Е. Астафьеве «Истина и душа. Философско-психологическое учение П. Е. Астафьева в связи с его национально-государственными воззрениями». Он же является главным составителем, автором вступительной статьи и комментатором нашего тома его «Избранных работ». Безусловно, его заслуги тут трудно переоценить.

Читать далее.